Гендиректор Франко-российской ТПП – о том, чего боятся банкиры, деле Baring Vostok и надеждах на Макрона 

Французские компании с началом санкций не ушли из России и не уходят сейчас. Но новые не приходят. Франция в пятерке стран – лидеров по инвестициям (в этом году даже на 2-м месте), но преимущественно это плановые вложения в развитие старых проектов.

Гендиректор Франко-российской торгово-промышленной палаты (ТПП) Павел Шинский отмечает «формальные признаки улучшения»: после встреч Эмманюэля Макрона и Владимира Путина французские чиновники приветливее встречают российских предпринимателей. Но декларации и благие намерения не могут заменить финансирования, а с этим по-прежнему тяжело. Французским банкам раз за разом нужно проходить между Сциллой и Харибдой, поскольку они связаны отношениями с жестким адептом антироссийских мер – США и рисковать боятся. Боятся и сами бизнесмены. Дело Baring Vostok и тем более арест топ-менеджера фонда Филиппа Дельпаля отбили охоту идти в Россию у многих компаний и затормозили несколько начатых проектов.

А радует Шинского новый тренд – прямые контакты французских инвесторов с российскими регионами, в том числе далеко от Москвы. На местах многие вопросы решаются быстрее, больше конкретики и, кроме того, есть возможность войти партнером в уже обеспеченные деньгами проекты.

– Президент Франции после встречи с президентом России в августе отметил «прогресс по многим политическим или экономическим вопросам». По вашим ощущениям, что начинает меняться или может поменяться в экономических отношениях двух стран?

– Пока мы опираемся на очень формальные признаки улучшения; несмотря на то что состоялся целый ряд встреч наших президентов, на будущее есть ряд уже запланированных их встреч, а такое редко бывает. Только в последние несколько месяцев Макрон встретился с Владимиром Владимировичем один раз в Брегансоне, была также незапланированная встреча на похоронах Жака Ширака, 9 декабря в Париже встреча в нормандском формате, а еще одна встреча намечена уже на 9 мая, поскольку Макрон дал согласие на свой приезд в 2020 г. [на празднование Дня Победы].

Для воплощения слов в дела он [Макрон] ждет от своих сотрудников конструктивных решений, чтобы что-то делать, чтобы двигаться дальше. Это мы, собственно, и ощущаем. У нас есть традиция, заимствованная от наших коллег из American Chamber of Сommerce. Называется door knocking, постукивание в дверь. Мы приезжаем в Париж (раньше раз в год, а сейчас реже) и стучимся в двери основных ведомств, которые оказывают влияние на двусторонние отношения. Это и Елисейский дворец (администрация президента), это и Матиньонский дворец (дом правительства), это министерство экономики и финансов, это обе палаты парламента – национальная ассамблея и сенат и другие организации. Мы встречаемся, конечно, не с президентом или премьером, но с очень нужными людьми: в любой стране очень важны не только люди, которые подписывают указы, но и те, которые кладут эти самые указы на стол в каком-то порядке – наверх стопки или, наоборот, вниз. Эти люди во Франции не всегда меняются при смене власти в отличие от США, где вся администрация уходит вслед за своим президентом. А во Франции меняются президенты и министры, но часто остаются кадровые дипломаты, которые влияют на государственную политику по отношению к той или другой стране. [После встречи президентов] мы запросили порядка 20 встреч, и – чего не было раньше – ответы последовали или день в день, или через день. И все абсолютно позитивные.

Еще один пример видимого формального улучшения из нашей практики. После введения санкций несколько лет было достаточно сложно отправлять представительные делегации во Францию. Потому что французские чиновники не ощущали «добро» руководства, а, наоборот, чувствовали, что ветер дует в противоположную сторону. И обычно вежливо объясняли – между прочим, ровно теми же словами, как в России, – что или чиновник, во встрече с которым заинтересована делегация, болеет, или его вызвали в этот день к руководству.

Сейчас ситуация абсолютно иная, контакты российских регионов с Францией активизировались на небывалом уровне. То есть зеленый свет ощущается, когда мы затрагиваем любые темы, но которые не вписаны в острую политическую повестку. Понятное дело, что еще слишком рано привозить делегации на темы вооружений...

– Но вы надеетесь?

– Думаю, надо быть реалистами. Наша основная борьба – за смягчение финансовых санкций, это первое.

А второе – за создание более благоприятного климата по отношению к потенциальным российским инвесторам. Если нельзя российским гражданам открывать счет во Франции, то о каких инвестициях может идти речь?

– Сейчас существует такой запрет?

– Это не формальный запрет. Это, скорее, следствие американского давления на французские банки. Мы все помним дело банка BNP Paribas, также штрафные санкции коснулись Societe Generale – главного акционера Росбанка. Французский банк может отказать в открытии счета, не объясняя причин.

– И были случаи?

– Я бы сказал, что нет случаев, когда счет с легкостью открыли бы. Зато есть много случаев, когда закрыли. В 2016 г. чуть ли не закрыли счет послу России при ЮНЕСКО. Это касается также и российских инвесторов. Тем немногим, кто сумел открыть счета, пришлось их закрывать вскоре и переводить в другие банки. Аргументы, которые приводят руководители этих банков (хотя они ни за что не обнародуют их ни в одном интервью): тот факт, что мы ведем бизнес в США, не позволяет нам сегодня сотрудничать с российскими гражданами. Невзирая на то что ни эти российские граждане сами, ни их компании не вписаны ни в один санкционный список.

Читать далее на русском языке на сайте газеты "Ведомости" (статья доступна по подписке)